Читать интересную книгу Хроники московского провала [СИ] - Валентин Горблюк

– Остались небольшие детали, и все будет готово. Можно смело лететь в Церберию и похищать Вашу Финеру. Этот жених-урод не посмеет остановить девушку, если начальник департамента прикажет сесть ей в плазмолет. Кто оденется в этот костюм, пусть изгонит страх перед Церберами.

Вячеслав Иванович тоже захотел примерить оболочку. Когда он оказался в замкнутом пространстве надутой куклы, то почувствовал себя вполне комфортно. Ничего не давило, дышать было легко, и управлять конечностями не составляло особого труда. Когда он произнес какую-то одобрительную фразу, то не узнал своего голоса. Просто чудо техники.

Глоин предложил Борлу обсудить их исследования на тему трансформации в этот мир. Вячеслав Иванович никак не ожидал такого поворота от встречи с приятелями Роман-Элума. Конечно, он готов хоть часами слушать любые предположения ученых.

– Мы очень долго, на протяжении нескольких месяцев, искали причину Вашего внезапного появления у нас в Москве. Вопрос очень интересный, но вместе с тем и сложный. Благодаря поддержке нашей организации нам удалось побывать внутри станции метро Сокольники. Мы тщательно изучали каждый угол зала и прилегающих тоннелей, но ничего заслуживающего внимания не нашли. Мне бы очень хотелось услышать от вас любые подробности с того момента, как вы оказались в чреве метрополитена. Это необходимо для продолжения исследований.

Вячеслав Иванович подробно рассказал своим новым друзьям все подробности, какие только мог вспомнить. Потом поинтересовался, что это за организация, которая так стремится им помочь. Глоин подозвал своего брата и попросил посвятить гостя в подробности, сославшись на то, что ему необходимо, пока свежа память, сделать кое какие записи. Дорн с готовностью принял на себя обязанности рассказчика.

Выяснилось, что братья вовсе никакие не ученые, а самоучки. Если бы они носили официально это звание, то жили бы в городке Рахно-Филиуса, где ученым абсолютно наплевать на судьбы людей. Это обязательное правило Афроевразиании.

Буквально двадцать лет тому назад, рассказывал Глоин, была создана подпольная организация и назвали ее 'Семиума' в честь отважной женщины, которая, потеряв мужа на непосильных работах, открыто выступила против власти. Она на виду у Церберов прошла с сумкой продуктов в одну из станций метро и потом вышла оттуда. Ее, естественно сразу схватили, судили и казнили. Все это транслировалось по телевидению. Но ПРОСТОЛЮДИНЫ был на стороне героини. Многие последовали ее примеру. В тот суровый год были казнены десятки тысяч людей. Страна была на грани внутренней войны. Плазмолеты летали над спальными районами Москвы и распыляли успокаивающие аэрозоли. Власти добились своего, превратив часть народа в дебилов. Многие сходили с ума и осуществляли суицидные акции. Это было время, когда продовольственный департамент распорядился выставлять контейнеры с пищевыми брикетами на каждом углу Москвы совершенно бесплатно. Впервые Церберы появились в спальных районах и заставляли прохожих набирать продовольствие.

Вячеслав Иванович-Борл был в ужасе от услышанного рассказа. Повествование ученого-самоучки воодушевило его, и он решительно настроился любой ценой спасти несчастных женщин.

В разговор вмешался Глоин. Высказал предположительную гипотезу о пересечении миров. Затем предложил встретиться еще раз, приблизительно через месяц. Им надо любой ценой побывать на трех станциях метро. Это очень рискованное мероприятие. На этом встреча закончилась. Братья упаковали оболочку и костюм в специальный контейнер на колесах. Сверху замаскировали пищевыми отходами. Как они объяснили, так передвигаются по городу мусорщики. Дали Борлу адрес гаража, где находится плазмолет и ключи от входной двери. Тот должен был доставить груз, а затем вернуться к себе домой. Просили быть очень осторожным. Церберы иногда не брезгуют проверять содержимое контейнеров. Перед тем как уйти, задал вопрос так его интересующий. В честь какого Гиляровского названа эта улица. Ответ был странным. Двести лет тому назад все улицы в Москве имели порядковые номера. Около одной из станций Метро нашли древнюю карту Москвы. На ней были поименованы улицы и станции. Властям понравились необычные и красивые названия. Гиляровский был, наверное, каким нибудь известным древним политическим деятелем. Борл улыбнулся и ничего не сказал, но при этом подумал с надеждой, что есть все-таки какая-то связь между их мирами.

Путь до гаража был долгим. Когда он почти достиг цели, из тумана вырос Цербер. Молча помахал ему пальцем, дескать, иди-ка сюда. У Борла затряслись от страха поджилки, но он собрал все свои внутренние силы и подошел к стражу порядка с улыбкой на лице. Тот внимательно прочитал бирку на его шее, погладил светящуюся лысину. Не спеша, засунул свою волосатую лапищу в контейнер и на мгновение замер.

Все это мой конец, подумал задержанный Вячеслав Иванович. Цербер гадливо высунул руку из контейнера. На кончиках пальцев свисали гроздья слизи. Чудовище протянуло свою испоганенную руку к лицу мужчины.

– Ну-ка, мерзкая тварь, лижи.

Борл замешкался. За что сразу получил приличную затрещину. Из глаз посыпались искры. Он зажмурился и стал лизать пальцы Цербера. Слизь оказалась обычным сладким желатиновым желе. Про себя подумал о находчивости братьев-ученых. После окончания процедуры страж растворился в тумане, а Вячеслав Иванович еще долго и гадливо сплевывал слюни на землю.

Когда он вернулся домой, началось время бодрствования. Народ покинул жилища и совершал свой очередной ритуал шествия. Уставший, но довольный плюхнулся на кровать. Перед тем как погрузиться в сон, сказал Роман-Элуму и Алексею Васильевичу- Фовасу, что все завершилось благополучно, можно действовать. Закрыл глаза. Только сейчас почувствовал тупую ноющую боль в боку. Травма давала о себе знать.

* * *

Здравствуй жена, здравствуй дочка. Наконец-то я вернулся из этого паскудного мира. Вячеслав Иванович приподнял голову. Он лежал на больничной койке. Жена ласково надавила рукой на лоб мужа.

– Лежи милый, лежи и не шевелись. Ты вчера упал с крыльца и сломал себе ребро. Через недельку тебя выпишут. В больничное окно врывался летний теплый ветерок, и ласковые солнечные лучики прыгали по белым строгим стенам палаты, оживляя их желтыми яркими пятнами.

– Ксюша, милая, пошли домой, я не хочу здесь лежать. Мне по силам дойти пешком. Я только что это доказал.

Но родные почему-то не слышали его. А он шевелил губами и старался кричать как можно громче. Его никто не слышал. Подошли врачи и стали ощупывать его тело. Борл так хотел их оттолкнуть, но руки не слушались.

Один из врачей стал трясти его за плечо. Отчего усилилась боль в боку.

* * *

Вячеслав Иванович открыл глаза. Никак не мог понять, где он и что с ним. Сон оставил приятные воспоминания о прошлом.

– Нам пора, вы проспали около суток. До свадьбы Лены – Финеры осталось меньше четырех часов.

Все начали спешно собираться. Роман-Элум принял важное для себя решение лететь с ними. Предыдущей ночью он отвез сына к сестре, которая жила в спальном районе Теплого Стана.

Последний раз оглянулись на двери магазинчика с висящей на ней табличкой ' В магазине ремонт, приношу извинения за неудобства'. На протяжении многих месяцев этот уютный угол давал им надежный кров и укрытие. Придется ли им когда нибудь вернуться сюда? Направились к гаражам. К счастью эти строения находились недалеко от Сокольников в районе Колодезной улицы.

Вот он красавец плазмолет. Створки крыши раскрылись, и машина резко взлетела над городом, над улицами, кишащими народом. Алексей Васильевич-Фовас умело управлял машиной, и они стремительно летели в сторону Церберии. Вячеслав Иванович напялил на себя оболочку начальника департамента и включил насос. Роман-Элум-Элум с удивлением взирал на весь этот карнавал. Борл со смехом взял в руки огромный член Полезного и стал стучать им по спинке кресла. Все весело засмеялись. Затем он натянул поверх куклы брюки, рубашку и костюм. Это был настоящий, один к одному, важный чиновник.

Церберия находилась за городом, сразу за спальным районом. Высокий двадцатиметровый забор огораживал огромную территорию. Внутри строгими рядами располагались полукруглые сферы- казармы. Посередине площадка, на которой стояли несколько плазмолетов. Здесь и приземлились.

К ним подбежал дежурный Цербер. Вячеслав Иванович, вжившись в роль крупного чиновника и понимая, что пути к отступлению нет, грозно приказал чудовищу привести к ним Герундиса и его невесту. Прошло минут пятнадцать, казалось – целая вечность. Напряжение возрастало. Алексей Васильевич до посинения пальцев держал стартовый рычаг и был готов в любую минуту привести машину в действие. Наконец они увидели ее, идущую в сопровождении человеко-обезьяны. Все, кроме Борла, спрятались за спинками кресел. Когда парочка приблизилась, Борл заорал на Цербера, почему тот расслаблен, а не стоит по стойке смирно. Герундис вытянулся перед чиновником, как только мог.